«Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся» (Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись/оделись) - это песнопение, звучащее на богослужении в День Крещения Господня, напоминает нам о том, как в древности было принято проводить массовые крещения верующих в этот праздник, а также о сути самого Таинства.
Во все времена люди стремились выглядеть красиво и иметь красивую одежду. Это желание говорит о том, что в человека вложено Господом стремление к прекрасному. Но в красивой одежде нуждается, в первую очередь, наш внутренний человек, наша бессмертная душа. Именно такую одежду стремимся мы приобрести в Таинстве Крещения.
О значении одежды для тела и души говорит Евангельская притча о званных на брачный пир (Мф.22, 1-14), образно повествуя, как неприлично появляться на брачном пиру в грязной неподобающей одежде. Подобно этому нельзя войти в Царство небесное с грязной душой.
Пришедшим на пир гостям, при нужде, у входа на свадьбу давали специальную праздничную одежду. Один из героев притчи, званных на пир, игнорирует правила приличия и отказывается от этого предложения. Он входит на праздник в лохмотьях и не потому, что одежда закончилась, а потому, что ему было безразлично. Он, видимо, считал себя «большим подарком» за праздничным столом, не видя необходимости считаться с чувствами окружающих. Для него ничто было общее правило человеческого приличия. Хорошо, что он пришёл хотя-бы в лохмотьях, а не вовсе без одежды. Такие люди, к сожалению, тоже встречаются.
Подобных людей стоит опасаться: как они отметают общие правила приличия, так же легко отбрасывают и общие понятия о добре и зле, если что-то им мешает. Могут убрать со своего пути, убить, увести чужого мужа или жену, взять всё, что плохо лежит. Это не знак достоинства, а знак того, что человек не получил в семье элементарные навыки культуры.
Наш Спаситель Господь Иисус Христос даёт указание в Евангелии как покрыть безобразие нашей души.
Продолжение притчи. Человек в лохмотьях на пиру был обнаружен и изгнан. Царь разгневался на него и сказал: «как смел ты войти на пир, не имея брачной одежды?»
Здесь видим образ человека, который ни от Бога, ни от Его учения, ни от Евангелия, а от собственных человеческих измышлений желает духовно украсить себя, но на самом деле уничтожает. Надеясь только на себя, доверяя своему уму, познаниям, лишённый духовного руководства человек принимает своё безобразие за красоту и свои духовные лохмотья за брачную одежду. Каждому такому человеку не войти в чертог Христов, Царство Божие.
От того и говорит нам церковная песнь «Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный, и одежды не имам, да вниду вонь: просвети одеяние души моея, Светодавче, и спаси мя» (Чертог Твой вижу, Спасе мой, украшенный, но достойной одежды не имею, чтобы войти в него: просвети одежду души моей, подателю Света, и спаси меня). Мы будем часто слышать это песнопение Великим Постом. Только у Христа найдём мы истину и красоту своей души, и только Он даст нам брачную светлую одежду, только Он укажет нам где добро и где зло, только Он даст нам истинный, неиспорченный вкус к истинной духовной красоте, только Он укажет нам светлый чертог духовной красоты, откроет путь к нему и даст силы, чтобы мы могли в него войти.
Одежда в житейском быту служит отличием одного человека, состояния и звания от другого. Иная одежда у мужчины и женщины, взрослые и дети различаются по одежде, различаются и служения: воинское, медицинское, государственное. Чины, звания, награды — всё мы стараемся отличить внешне.
А теперь перейдём к духовному смыслу одеяния Христова, в которое мы облекаемся в Крещении. Должны ли мы отличаться от всех чем-либо наглядно: иудеев, мусульман, язычников и людей неверующих? Может ли так случиться, что если мы о себе не представим свидетельство в нашей принадлежности к христианству или сами об этом другим не заявим, то никто не догадается даже о нашей вере, о нашей принадлежности к христианству? Если так, то какие же мы христиане? Можем ли мы по праву называться этим высоким и святым именем?
Вот, что пишет верующим святой апостол Павел: «Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос!» (Гал. 4, 19). Итак, мы видим, что требуется от христианина: в нём должен изобразиться Христос. Как у человека одетого не видна его естественная нагота, а видна для всех именно одежда, так и в каждом христианине пусть не виден будет только естественный человек: грешный и злобный, плотской и грубый, а пусть будет виден и повторяется Господь Иисус Христос. Повторяется Его жизнь. Если мы будем ей подражать, если всегда при определении своего поведения будем спрашивать себя: «Как бы поступил в таком случае Христос?». Если мы всегда, при всех обстоятельствах жизни, при всяком решении, совершая тот или иной поступок, будем спрашивать себя: согласно ли это с учением и заповедями нашего Спасителя? Если будем помнить, что смерть Его для нас спасительна. Если будем принимать участие в Таинствах, освящённых страданием и смертью Христа, тогда повторится в нас и слава Христова. Пусть наш ум будет умом Христовым, пусть наши чувства, желания, стремления, поступки — всё в нас будет Христово. Это и будет означать, что мы, во Христа Крестившись, всецело во Христа оделись, облеклись. Уже ничего в нас не осталось нашего, а всё Христово.
Как говорит святой апостол Павел: ничего в нас не осталось нашего, а всё Христово. Тогда в каждом из нас разом все узнают христианина, тогда и в жизни нашей (общественной, государственной) сразу будет видно, что мы верующие, а не неверы, христиане, а не язычники и иноверцы. Тогда внутреннее наше построение, раз оно глубоко и искренно, обнаружится во внешних действиях. Как древних христиан язычники сразу узнавали среди множества людей и не только без всякого заявления с их стороны, но даже с желанием скрыть свою принадлежность к христианству. Узнавали по выражению глаз, скромности, приёмам в обращении с окружающими, по особому неописуемому духовному настроению, которое чувствуется и не может укрыться от нашего взора при первом взгляде. И нас будут узнавать среди тысяч.
Но, упаси Господь, чтобы в нас узнавали строптивых, злобных, мстительных, нервных, высокомерных и т. д.
Мы должны быть христианами без необходимости дискуссий и доказательств. Ведь в чём похвала человека? Если говорить о знатности происхождения — это вещи случайные, ни от кого не зависящие. Если говорить о богатстве, приобретённом своим трудом и умением — это, конечно, более высокая похвала. Если говорить об уме и дарованиях — это ещё важнее и выше. Но всё-таки самая совершенная, всё превосходящая похвала человеку состоит в том, если о нём говорят, что он истинный христианин.
Задумаемся, кого мы в жизни своей помним. О ком говорим с постоянным чувством благодарной любви, кого всегда поминаем добрым словом? Помним ли людей талантливых? Помним знатных и богатых? Конечно помним, но не так, как помним людей добрых, благочестивых, благожелательных, кротких и набожных. Мы помним наших добрых матерей и отцов, бабушек и дедушек. Храним их простые и мудрые наставления лучше, чем мнения учёных мудрецов. Помним встречавшихся нам на жизненном пути простых, но благочестивых людей и похвалой в наших глазах воздаём гораздо выше, чем прославленным мудрецам, смелым предпринимателям, богатым бизнесменам. Воистину высшею хвалою остаётся для нас навсегда звание истинного христианина. Воистину Христос Спаситель есть наша похвала, наша честь и наше украшение.
В одном древнем городе в первые века христианства было гонение на верующих. В конце-концов христиан изгнали из города. Но вот, началась в нём моровая язва. Язычники бросили, оставили без присмотра своих больных близких. Несчастные больные ни от кого не могли получить хотя-бы чашу воды и умирали от жажды. Мёртвые лежали на улицах непогребёнными. Живые и здоровые сбежали. В это время возвратились в город истинные христиане. Они стали ухаживать за больными, служить им, хоронили мёртвых. За зло они по-христиански воздавали добром. И в их делах виделся Христос, Его учение, жизнь. Закончилась моровая язва. И в этом городе уже не раздалось ни одного слова против Христа, а вскоре и все жители его крестились во имя Христово. Так древние христиане не только сами, крестившись, облекались во Христа, но в Него облекали и других.