Икона Сретения Господня, фрагмент
Дневное евангельское чтение рассказывало нам о предстоящих страданиях Божьей Матери: И Тебе Самой оружие пройдет душу (Лк. 2, 35). А совсем недавно другое евангельское чтение говорило нам о необычайной радости Богородицы: Величит душа Моя Господа, и возрадовался дух Мой о Боге, Спасителе Моем (Лк. 1, 46). Нет нужды объяснять, что это противопоставление – не искусственный литературный приём апостола Луки и тем более не плод его художественной фантазии. И радость, и страдание – две неотъемлемые черты искупительного Божьего замысла: радость Боговоплощения и неизбежные муки Креста. Главная цель названных рассказов состоит в том, чтобы описать, как, когда и при каких обстоятельствах Пресвятая Дева получила предупреждение о грядущих страданиях. После того, как Матерь Божья увидела неприятие Спасителя собственным народом и затем пережила Его распятие, её веру могла захлестнуть волна страшного замешательства и отчаяния, не будь Мария должным образом подготовлена к этим событиям. К Боговоплощению Св. Деву сначала подготовил Архангел Гавриил, затем её вера утвердилась благодаря праведной Елизавете. К свидетельству крестных мук Сына Божьего Богородицу сначала подготовил Симеон Богоприимец, а утешение и поддержку она обрела в Анне пророчице.
Познакомимся с этими людьми поближе. И Симеон, и Анна были людьми, твёрдо и страстно исповедовавшими веру в изложенный богодухновенными пророками замысел восстановления Израиля. О Симеоне говорится как о человеке, чаявшем утешения Израилева (2, 25). Святой старец ждал того дня, когда время войн и кар, постигших Израиль, закончится, и Бог утешит Свой народ (Ис. 49, 13). Однако, Симеон не ограничивал себя заботой только о будущем Израиля. Основываясь, опять же, на предсказаниях Исайи, он предвидел время, когда свет Божьего спасения будет простираться во все края земли (2, 31).
Что касается Анны-пророчицы, то мы читаем, что она рассказывала об Иисусе всем, ожидавшим избавления в Иерусалиме (2, 38). Эти ожидания основывались не на пустых мечтаниях, и не на слепом шовинизме, а на твёрдых обетованиях, о которых неоднократно говорили пророки, например, Иеремия. Пророк Даниил приводил сроки частичного восстановления Иерусалима, его последующих неоднократных разорений и последнего, полного, восстановления. После вавилонского плена пророк Захария неоднократно (1, 12-2,13; 8, 1-23; 9, 9; 12, 1-13, 1; 14, 1-21) провозглашал, что однажды в Иерусалим придёт полное и вечное избавление, причём язык его пророчеств позволял убедиться, что он думал о восстановлении, гораздо более величественном, чем осуществленное Неемией строительство новых городских стен. После Неемии Иерусалим был осквернен Антиохом Епифаном, а теперь находился под пятой римлян. Но Анна и другие верующие не утратили своего мужества: пророк Даниил говорил, что после пленения и последующего частичного восстановления и вплоть до своего окончательного восстановления Иерусалим пребудет в ра-зорении и запустении. Все происходившее имело в глазах Анны своё объяснение и соответствовало Божьему замыслу. Долгим было «вдовство» Иерусалима (Плач Иер. 1, 1). Но и Анна уже долгое время была вдовой в буквальном смысле этого слова. Судьба города отразилась и на её собственной жизни. В своих непрестанных молитвах и мольбах Анна твёрдо отстаивала веру в то, что однажды горе и запустение, постигшие Иерусалим, уйдут в прошлое и в город придёт избавление (2, 37). Утешить и укрепить Деву Марию перед лицом ожидавших Мессию испытаний и смерти не мог никто лучше Анны.
Вернёмся к праведному Симеону. Он не только обладал твёрдой верой в донесённый пророками Божий замысел, но и знал – благодаря данному ему лично откровению, – когда именно произойдут некоторые составляющие этот замысел события: Ему было предсказано Духом Святым, что он не увидит смерти, доколе не увидит Христа Господня (2, 26). Получив такое откровение, другой на месте Симеона мог бы сделать скоропалительный вывод о том, что он не умрёт, пока не увидит установления мессианского царства и окончательного утешения Израилева. Однако старец Симеон, хоть он и ждал этих событий, воздержался от такого вывода. Он заявил, что увидел Божье спасение в Иисусе (2, 26). Говоря так, Симеон, конечно же, имел в виду не «свершившееся спасение», а «средство, путь спасения», ведь Спаситель был ещё младенцем. Очевидно, что прежде чем совершить спасение, Ему нужно было вырасти, стать взрослым. Тем не менее, увидев, что посланное Богом средство спасения появилось в нашем мире, старец не стал молиться о том, чтобы Бог позволил ему дожить до свершения спасения, напротив, увиденное стало для него знаком, что теперь ему можно спокойно умереть. Симеон Богоприимец был рад умереть, потому что знал наверняка, что раз Спаситель уже пришёл – значит, рано или поздно, спасение свершится. Симеон был рад уйти в мир иной и ещё по одной причине, о которой он начал говорить Пресвятой Деве: даже после того, как Спаситель вырастет и станет взрослым, народ не сразу встретит Его с распростертыми объятиями, и Он не сразу изгонит врагов, освободит Иерусалим, утешит Израиль и утвердит в мире правду и справедливость. Напротив, Спаситель встретится с яростным сопротивлением, будет отвергнут, и для Марии видеть всё это будет так же невыносимо, как невыносим острый меч, вонзающийся в сердце.
Данное пророку Симеону откровение не было единственным основанием для его предвидений. Се, лежит Сей, – говорил Симеон о Спасителе, – на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий... да откроются помышления многих сердец (2, 34-35). И стиль изложения, и мысли Симеона восходят к Ветхому Завету. Ещё Исайя пророчествовал, что Господь будет камнем преткновения и скалою соблазна для обоих домов Израиля... и многие... преткнутся, и упадут, и разобьются (Ис. 8, 14). Выраже-ние «предмет пререканий» тоже перекликалось с Ветхим Заветом. Такое же выражение было использовано в греческом переводе Ветхого Завета при описании мятежа израильтян против Бога в пустыне при исходе из Египта (Числ. 20, 13). Поэтому, когда Симеон объясняет, что Христос будет предметом пререканий, чтобы открылись помышления многих сердец, его слова напоминают нам о том, как Бог объяснил Израилю, почему Он допустил тяжёлые испытания, постигшие народ в пустыне: чтобы смирить тебя... и узнать, что в сердце твоём, будешь ли хранить заповеди Его, или нет (Втор. 8, 2).
Израильтяне никогда не выделялись среди других народов особым послушанием. Когда они покидали Египет, слагая песни о своём избавлении, никто бы и не подумал, что в глубине души многие из них скрывали ещё не созревший замысел открытого мятежа против Бога, их Избавителя. В пустыне, в полном соответствии с намерениями Бога, тайное стало явным. И пророку Исайе, и пророку Симеону было при этом известно, что человеческая природа неизменна. С каким бы нетерпением праведный Симеон ни ожидал утешения Израиля, он знал, что за внешней религиозностью во многих сердцах таился всё тот же мятежный дух и первым результатом пришествия Христа станет то, что их скрытая мятежность выльется в открытое противостояние. В каком-то смысле Христу необходимо было вызвать это противостояние, потому что никакое утешение Израиля невозможно, пока Бог не сделает его тайный мятеж явным, неприкрытым и очевидным, не добьётся от Израиля покаяния и не дарует ему прощение.
Праведному Симеону был чужд пессимизм: он верил, что Христос не только явится причиной падения многих в Израиле, но и послужит средством к тому, чтобы эти люди вновь восстали, духовно возродились (Лк. 2, 34). Разоблачение греха, его исповедание и покаяние приведут к прощению и примирению с Богом. Это примирение распространится также и на языческие народы. Бог возложил на Симеона непростую обязанность – осторожно предупредить Марию о том, что до того, как наступит время окончательного утешения Израиля, народу, её Сыну и ей самой предстоит перенести тяжёлые страдания.
Вполне возможно, что в тот момент Пресвятая Дева не поняла всего, что сказал ей старец. Но затем, когда противодействие Иисусу усилилось, стало более упорным и распространилось на власти, когда у Марии возникло искушение думать, что Божий замысел спасения и его сроки грубо нарушены, она вспоминала сказанное ей в храме Симеоном и Анной и их слова были ей утешением.
Требование закона о представлении первенца перед Господом не было пустой формальностью или суеверием. Эти требования (Лк. 2, 23) восходили ко времени избавления Израиля из египетского рабства, когда по Божьему суду у египтян были умерщвлены все первенцы, в то время как первенцы Израиля спаслись кровью пасхального жертвоприношения (Исх. 12; 13, 11-16). С тех пор еврейских первенцев мужского пола в знак того, что они обязаны своей жизнью спасительному милосердию Бога, следовало посвящать Богу. Такое посвящение означало, что на протяжении всей своей жизни человек должен вести религиозное служение, как вёл его, например, пророк Самуил (1 Цар. гл. 1-2) или целое колено Левино, каждый первенец мужского пола должен был пройти обряд представления перед Богом. Этот неизменно повторявшийся обряд должен был напоминать Израилю о том, что свобода Божьего народа стала возможной благодаря Божьему спасению. В то же время в сознании народа неизгладимо отпечатывался замысел спасения: ценой спасения является заместительная жертва искупления.
В тот же самый день, когда Богородица пришла в храм, чтобы представить своего первенца перед Господом и принести собственную жертву очищения, к ней обратился Симеон и предупредил, что ради спасения Израиля её первенцу придётся переносить страдания. В тот момент слова Симеона прозвучали для неё несколько загадочно – тем самым к ней было проявлено милосердие. Но впоследствии, когда их смысл открылся ей целиком, она поняла, что и время, и место, где они были произнесены, определялось волей Бога. Марии стало ясно, что ни страдания, ни смерть её Сына не были безвременной трагической случайностью: они составляли неотъемлемую часть изначального Божьего замысла.
Думая о том, что произошло в храме в этот памятный день, Богородица могла не обратить внимания на другую важную деталь. Анна рассказывала об Иисусе всем, ожидавшим избавления Иерусалима. Если бы сначала к Деве Марии обратилась Анна, а Симеон бы затем дополнил сказанное Анной, Божьей Матери могло бы показаться, что предупреждение Симеона перечёркивает радостные слова Анны, что, раз Израиль отвергнет Сына Божьего и свет спасения просияет язычникам, значит, восстановление Иерусалима может не состояться. Пророчица Анна начала говорить после Симеона, и, несмотря на всё сказанное Симеоном, тем не менее, стала убеждать людей, что придёт день, и Иерусалим будет спасён. Богородица помнила об этом и потому была готова к любым испытаниям. Наступит час, когда она услышит, как её Сын скорбит об Иерусалиме: Иерусалим, Иерусалим... сколько раз хотел Я собрать чад твоих... и вы не захотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст (Лк. 13, 34). Наступит час, когда с замирающим сердцем она услышит Его предупреждение о том, что Иерусалим окружат войска, жителей города будут безжалостно убивать и брать в плен, а сам город будут попирать язычники, пока не истечёт их время (Лк. 21, 20). Но пресвятая Дева не упадёт духом и не утратит веры, ведь тут же она услышит и другие слова Спасителя: Увидят Сына Человеческого, грядущего на облаке с силою и славою великою. Когда же начнет это сбываться, тогда воскло¬нитесь и поднимите головы ваши, потому что приближается избавление ваше (Лк. 21, 27). Когда Господь произносил эти слова, Богородица должна была вспомнить сказанное сначала старцем Симеоном и затем пророчицей Анной. Аминь.