На фото: фрагмент иконы с изображением сотворения человека.

Во второе воскресенье Великого Поста Церковь направляет наш мысленный взор на учение святого Григория Паламы об образе Божьем в нас. Именно Палама отвечает на вопрос: "Что такое «образ Божий», вписанный Самим Богом в нас?

Григорий Палама начинает своё наставление замечательными словами, взятыми у апостола Павла. «Мы — причастники Божества»,— говорит он. Апостол Пётр сказал даже сильнее: «Мы — причастники Божественного естества». Даже ангелы Божьи не имеют в себе того, что дано человеку — образа Божьего, хотя по подобию (по непорочности, по духовности) они и превосходят нас. Утратив житие по божественному подобию после прародительского греха... мы не потеряли житие по образу Его. Вспомним кстати, что эта мысль проходит и в одном из наших заупокойных пений: «образ есмь неизреченныя Твоея славы, аще и язвы ношу прегрешений». Но наиболее интересно то превосходство человека над ангелами, которое Палама видит в строении нашего познания. Только мы одни из всех созданий имеем кроме ума и рассудка, ещё и чувства. Только человек может заниматься наукой, исскуством, земледелием, строительством.

Безмолвник, подвижник не только не высказывал пренебрежения к земному и человеческому, но и прославлял плоть. Ту самую плоть, которая, казалось бы, служит помехою для монашеского равноангельного жития. То, чем люди в своём познании отличаются от ангелов, именно чувственное восприятие, восхваляется, как источник совершенно недоступных ангелам откровений в познании; как возможность создания новых форм и предметов. За много столетий до Паламы блаж. Феодорит еп. Кирский увидел образ Божий в человеке в способности творить. У Паламы в одной из его проповедей есть очень восторженное место, в котором он говорит о целях воплощения Слова Божьего. Длинное перечисление этих целей, он заканчивает небывалым в святоотеческой литературе, и непривычным для лжедуховной аскетичности прославлением святой телесности: «Чтобы почтить плоть и именно смертную плоть, чтобы высокомерные духи не смели считать и думать, что они честнее человека, и что они смогут обожиться вследствие своей бесплотности и кажущегося бессмертия...».

Подробнее: Проповедь протоиерея Симеона Льва во вторую неделю Великого поста (образ Божий в человеке), 12 марта 2017 г.

Источник изображения — liveinternet.ru

Сегодня Прощёное воскресенье. В этот день церковь старается донести до нас, что нам необходимо прощать друг друга, если мы хотим, чтобы Бог простил нас.

Господь говорит: Если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших (Мф. 6, 14). О чём нужно, прежде всего, подумать, когда мы читаем эти евангельские слова? О том, что мы нуждаемся в прощении грехов. Нет такого человека, который бы не имел согрешений, больших и малых. Об одних грехах мы забываем или снисходительно их себе прощаем. Другие уязвляют нашу совесть и не дают покоя. Человек ежедневно совершает бесконечное множество нравственных преступлений. Не замечает этого только тот, кто относится к себе слишком снисходительно или вовсе не предъявляет к себе никаких требований, считая естественным каждый свой поступок и находя оправдание любому греху, например, тем, что он должен отстаивать свои интересы и исполнять свои желания. Но тот, кто имеет некоторые нравственные принципы, а в особенности тот, кто следует Евангелию, постоянно обнаруживает, что согрешениям его нет числа. Нравственного человека это устрашает и заставляет, не надеясь на себя, умолять Бога о помощи и просить прощения за уже содеянные грехи. Для того чтобы Бог простил нам наши бесконечные и бесчисленные прегрешения, мы должны сами простить всем людям, виноватым перед нами. Прощение не должно быть формальным — недостаточно просто не желать отмщения людям за их вину (хотя это тоже чрезвычайно важно), нужно прощать от всего сердца. В душе не должно оставаться никакого зла, даже никакой неприязни — так, как будто бы не произошло ничего обидного для нас.

Когда мы всей душой человека прощаем, то сразу же чувствуем некое благодатное изменение в себе — умиротворение, покой, любовь и смирение, а когда в нас вкрадывается хотя бы помысел неприязни, душевный мир тут же нарушается и мы никак не можем вернуться в прежнее мирное состояние. Мы надолго лишаемся благодати из-за какого-то мимолётного и ничтожного, как нам кажется, помысла. При молитве мы уже не можем обрести внимания, покаяния и умиления, которые казались нам приобретёнными навсегда. Конечно, это понятно только тем, кто молится. Человек, который не принуждает себя к молитве, не придаёт ей значения, молится без усердия, формально, только чтобы исполнить свой долг,— он, как правило, в молитве не чувствует никаких перемен. Для того чтобы понять, как важно правильное отношение к ближнему в деле спасения, нужно, прежде всего, почувствовать в себе благодать, а она естественнее и быстрее всего приобретается добродетелью молитвы.

Вступая на поприще Великого поста, мы должны думать о прощении грехов, а не о достижении какойто особой духовности, святости или совершенства. Некоторые неразумные люди думают постом приобрести сверхъестественные дарования вроде прозорливости или чудотворения. Но не для этого мы постимся, а для того, чтобы Бог простил нам грехи, условием чего является прощение грехов ближним с нашей стороны. Неприязненно относясь к человеку, мы сразу чувствуем неприязнь к нам со стороны Божьей.

Подробнее: Проповедь протоиерея Симеона Льва на чин прощения перед Великим постом, 2017 г.

Источник изображения — pravoslavie.ru

Братья и сестры, поздравляю вас с вхождением в светлое время Великого поста!

Это прекрасное время для того, чтобы стать ближе к Господу, исправить нашу духовную жизнь. Это — повод вспомнить «первую любовь свою» ко Христу, вспомнить, как горело сердце в нас, когда мы пришли к вере, как жаждало подвига и подлинно христианской жизни. Вот, ныне — время благоприятное для того, чтобы вернуть потерянное тем, кто потерял, а тем, кто не терял — пройти дальше и выше.

К сожалению, в последние годы после начала каждого Великого поста начинают звучать голоса о том, что, мол, пища — не главное, не надо «фарисействовать», и лучше мясо в пост есть, чем людей. Якобы «пищевые ограничения» совершенно не важны. Не верьте этим голосам! Соблюдение Великого поста — это закон Церкви. 69-е апостольское правило предписывает клирика, который не соблюдает Великий пост, извергать из сана, а мирянина — отлучать от Церкви. Те святые и старцы, которые говорили про то, что лучше мясо есть, а людей не есть, сами строго держали пост и других учили тому же. Сказанное ими было адресовано людям, которые и помыслить не могли съесть мясо в пост, и потому делали правильные выводы из этих слов, наблюдая за тем, чтобы не только мяса не вкушать, но и ближнего не огорчать. Нынешние же борцы с постом, которые любят оправдываться этими цитатами, и мясо в пост едят и, говоря по-правде, ближнего поедать не перестают.

Разве для того Господь установил пост в Церкви, чтобы мы его не соблюдали? Апостолы постились, святые постились, всем им нужен был пост, а нам вдруг стал не нужен, мы и без него такие духовные? Будем откровенны: мы во многом расслаблены, и привыкли искать для себя послаблений и исключений. Если и сейчас, во время Великого поста, будем делать то же, то что останется от нашей духовной жизни?

Братья и сестры, разве не лучше, если этот пост станет временем, когда мы перестанем изыскивать для себя послаблений и поблажек? Подвиг, преодоление себя, жертва ради Господа, работа над собой — пусть войдет в нашу жизнь с этим постом. Кто перестал поститься, кто оставил регулярную молитву, кто забыл о чтении Писания, кто отдалился от исповеди и причастия, кто сдался перед грехом, кто утратил доброделание — вот, сейчас лучшее время, чтобы всё исправить. Вспомним наше христианское достоинство и поднимемся на битву. И сердце наше оживёт, и любовь к Богу разгорится в нём, поскольку это происходит настолько, насколько мы преодолеваем себя ради Него. Да, будут искушения, но и Бог будет рядом. Святые отцы говорят, что молитва и пост — это два крыла. Будем же следить, чтобы не ослабело ни одно крыло, ни другое, и тогда они вознесут наши души к Тому, Кого мы любим и сделают радостной встречу праздника Его Воскресения.

Источник изображения — ks-region69.com

Дорогие братья и сестры!

Бывает, что на исповеди человек говорит: каюсь в греховных помыслах. Так говорить некорректно. Сами по себе греховные помыслы бывают у всех, они всеваются нам злыми духами для того, чтобы нас втянуть в грех, или смутить или просто отвлечь от Бога. Один из святых сравнивал греховные помыслы с ветром: ты не можешь сделать так, чтобы ветер не дул на тебя, но это не твоя вина, что он дует. Если бесы бросают в нас какой-то греховный помысел или греховное чувство, но мы не принимаем его, то он не становится нашим грехом, нам не нужно его исповедать. Это становится нашим грехом лишь тогда, когда мы помысел принимаем.

Что значит «принять помысел»? Предположим, у нас на работе есть коллега, которая нас чем-то раздражает. И вот лукавый предлагает нам помысел осуждения: «Смотри, какая она ни на что не годная, все плохо делает, такая-сякая". И у нас есть два варианта. Первый: «Нет, я не буду принимать этот помысел!" И отсечь его. Второй вариант – когда мы соглашаемся: «Да, она действительно плохая, бесполезная» и т. д. Таким образом мысль, которая изначально была не наша, мы приняли и сделали своей. Это как если человек подойдет к нам на улице и скажет: «пойди и укради!» То, что мы это услышали, не стало само по себе нашим грехом, но если мы послушаемся и украдем, или даже хотя бы начнем в уме строить планы, как украсть – это станет нашим грехом. В этом случае нужно исповедоваться, но не так, что «были греховные помыслы», а «принимал греховные помыслы». Если же помыслы просто были, но мы их отсекли, в этом не надо каяться. Это не наши грехи.

Сюда же примыкают и сны. Бывает, что бес внушает нам греховные сны. Здесь тоже, как говорят святые отцы, нужно просто не вспоминать об этом сне после пробуждения, не обдумывать его. И в этом случае не надо в нём каяться. Это не наш грех. Бес просто хотел нас искусить, но мы не поддались. Другая ситуация, когда мы, уже проснувшись, начинаем услаждаться предложенной страстью, вспоминая сон. Тогда нужно каяться. Но не в том, что приснился сон, а в том, что мы приняли страсть.

Подробнее: Слово перед исповедью иерея Георгия Максимова: о греховных помыслах